Всемирный Банк, МВФ, а также Правительство России в «Среднесрочной стратегии социального и экономического развития» заявляют, что их цель, якобы, «диверсифицировать (сделать разнообразной) экономику прочь от производства сырья, чтобы ограничить риски от роста зависимости от международных цен на источники энергии».[2]

    На самом же деле, политика Всемирного Банка и МВФ состоит как раз в обратном – в специализации России на добычу сырья: Всемирный Банк предписывает странам-должникам, какие сектора им развивать, а какие нет. В связи с этим Всемирный Банк проводит оценку конкурентоспособности российской промышленности. Для этого у ВБ существует теория преимуществ в сравнительных издержках производства Рикардо и специальный индикатор «национальные цены на ресурсы» (DRC, domesticresourcecosts): „Теория преимуществ в сравнительных издержках производства (Рикардо) и национальные цены на ресурсы (DRC, domesticresourcecosts) – эти индикаторы могут показать, на чем надо специализироваться стране".[3] 

   Кристиан Фельбер в статье «Критика теории свободной торговли»[4] показал, что теория Рикардо страдает от анахронизмов и логических ошибок и поэтому сейчас неприменима: цены отнюдь не постоянны, капитал мобилен, большая часть торговли происходит внутри концернов. Однако, для МВФ, ВТО и Всемирного Банка эта теория все еще является теоретическим обоснованием целесообразности «свободной торговли».

   Всемирный Банк утверждает, что «национальные цены на ресурсы» (DRC) - надежный индикатор для разделения экономических секторов на те, в которых страна: а) может добиться успеха, б) в которых она не должна производить, в) и на те, которые она даже не должна пробовать развивать.

   DRC – это единица измерения расходов на сырье, которое используется для производства одного товара в самой стране, чтобы купить одну валютную единицу или сэкономить ее. Таким образом, мировой рынок делается масштабом выгодности и конкурентоспособности национального производства и структурирования экономики страны. Масштаб и шкала оценки привносятся извне. Поэтому расходы на использование ресурсов страны никак не соотносятся с целями как справедливость или долговременное благополучие населения. Теория DRC рассматривает сегодняшние условия на мировом рынке, чтобы определить, как должна себя вести страна, чтобы купить или сэкономить один доллар. Это значит, что страна производит на экспорт и принимает мировые цены.

   DRC сильно варьируют в зависимости от того, какой валютный курс использовать для вычислений. Если, например, эксперты Всемирного Банка считают, что курс какой-то валюты завышен, тогда показатель DRC повышается на соответствующую величину. На основании этой методики целые сектора промышленности могут быть квалифицированы Всемирным Банком как неэффективные и стать кандидатами на свалку. Всемирный Банк считает валюты всех без исключения стран третьего мира завышенными, его стандартная программа структурных реформ обязательно содержит понижение курса валюты стран-должников. Аналитические инструменты и советы Всемирного Банка ведут к «замораживанию» стран с неразвитой промышленностью в существующих системах производства, которые остались еще со времен колониализма.[6]

           Таким образом, МВФ, ВБ и ВТО запрещают странам-должникам промышленную политику, разрушают их промышленности и блокируют возможность развития.[7] Так как официальный курс рубля в три раза занижен, то его нельзя использовать для оценки эффективности российских предприятий и перспектив развития промышленности.[8]Для России такая политика означает отказ от собственного сельского хозяйства и от собственной промышленности, что открывает рынки сбыта для западных концернов.

   Что у Всемирного Банка означают «структурные реформы», можно наглядно продемонстрировать на примере реструктуризации угольных шахт на Кузбассе, где в рамках реформы ВБ закрывались шахты, которые были якобы неэффективными. О том, что именно в результате неправильной курсовой политики, навязанной МВФ, эти предприятия стали неконкурентоспособными, международные финансовые организации решили промолчать.[9]

   „Диверсификация экономики будет противодействовать социальному расслоению общества"[10] – утверждает Всемирный Банк. Это утверждение противоречит собственной политике Всемирного Банка, которая ведет к росту бедности и неравенства в России. Ведь Всемирный Банк требует: «Политические меры, направленные на спасение рабочих мест в старых секторах (промышленность и сельское хозяйство), будут, вероятно, в средней и долгой перспективе тормозить потенциал экономического роста. То же самое относится к политике субсидирования удаленных регионов (в частности, имеется в виду наш Север!!!), которые едва способны развиваться при новых видах экономической деятельности»"[11].

                        Как Всемирный Банк реформирует промышленность в России?

   Требования Всемирного Банка можно очень просто объяснить в контексте интересов западных концернов. Вот что заявляют МВФ и Всемирный Банк:

Ø  „Более трети предприятий остаются убыточными и производство в растущей степени энергозатратно" [12](предлог для требования закрыть их.);

Ø  „Расходы бюджета и государственные инвестиции не должны повышаться" (под предлогом диверсификации экономики)[13].

   МВФ и ВБ противодействуют в странах третьего мира монополизации национальных фирм, в то время как западные концерны монополизируют мировые рынки.

        МВФ и ВБ предотвращают в странах периферии вертикальную интеграцию, прежде всего, путем приватизации.[15] Большая часть мировой торговли происходит между концернами, число перепродавцов сводится к минимуму. Послушаем Всемирный Банк: „Фабрики в России намного больше, чем диктует рынок. (...) Необходимо разбить предприятия на более мелкие части"[16].

           Продолжение следует.